Юридические проблемы реальных отчетов об арестах и судимостях: Не являются ли они клеветой или нарушением права на приватность?

Факт того, что человек “был арестован” или “получил приговор виновного”, обычно является информацией, которую люди не хотят публиковать.

Публикация фактов о судимости или арестах под настоящим именем может не только понизить социальную оценку человека, но и нарушить его право на конфиденциальность.

Тем не менее, мы часто видим в новостях в газетах и на телевидении, что они публикуются под настоящим именем. Это объясняется тем, что настоящее имя само по себе является “фактом, относящимся к общественным интересам”, или что преимущества публикации под настоящим именем превышают преимущества непубликации, и поэтому считается, что незаконные действия, связанные с клеветой или нарушением конфиденциальности, не имеют места.

Некоторые журналисты и адвокатские коллегии давно утверждают, что преступные действия, в которых обычные люди являются подозреваемыми или обвиняемыми, должны быть анонимными. Но как это решается в суде?

В этой статье мы рассмотрим историю судебного процесса, в котором мужчина, который был арестован полицией префектуры Аичи и освобожден от обвинений, подал иск о возмещении ущерба против трех газет, которые опубликовали его имя.

Обзор дела

Мужчина, который вел бизнес в области консалтинга в Нагое, был арестован 10 февраля 2010 года по подозрению в использовании поддельных документов с печатью.

Подозреваемый факт заключается в том, что около четырех лет назад он совместно с одной женщиной попытался улучшить ее позиции в судебном процессе по требованию о солидарной ответственности по долгу, представив через адвоката этой женщины в суд поддельный договор о передаче управления бизнесом, в котором была подделана графа солидарного поручителя.

Мужчина постоянно отрицал подозреваемые факты и был задержан до 3 марта, но дело было закрыто без предъявления обвинений.

На следующий день после ареста, три газеты – Mainichi Shimbun, Asahi Shimbun и Chunichi Shimbun – опубликовали статьи с реальными именами о факте ареста мужчины. В каждой статье мужчину называли “самоназванным директором консалтинговой компании”, ставили заголовки вроде “Арестован мужчина, использовавший поддельный контракт”, и, несмотря на утверждение подозреваемого, что “это абсолютно неправда”, опубликовали статьи с упоминанием “мужчины, использовавшего поддельный контракт”.

В ответ на это, мужчина подал иск, требуя компенсации за ущерб, утверждая, что его честь была оскорблена и его права на частную жизнь были нарушены.

Спорные вопросы были связаны с выражениями в статьях, такими как “самоназванный” и “подделка, раскрыта!”, а также с вопросом о целесообразности публикации реальных имен.

Что касается результатов, они различались в разных газетах. Давайте посмотрим, какие решения были приняты судом и какие результаты были достигнуты в каждой газете.

Утверждения истца

Истец утверждает, что

Каждая статья указывает на такие факты, как то, что женщина-предприниматель, с которой они сговорились, также была отправлена в суд, адвокат признал, что документы были поддельными, и то, что истец представил договор о передаче управления в Нагояский окружной суд (Японский ~), что снижает его социальную оценку.

Кроме того, если обычный читатель прочитает статью в газете, в которой профессия обозначена как “самоназванная”, он получит впечатление, что человек притворяется этой профессией. Если кто-то действительно занимается этой профессией и его описывают как “самоназванного”, это снижает его социальную оценку.

Также он утверждал, что

в статьях также сообщается личная информация, такая как имя, возраст, профессия, часть адреса и т.д. Эта информация, которую частное лицо не хотело бы раскрывать, считаясь с чувствами обычного человека, является приватной и должна быть защищена.

Вот так он заявил.

https://monolith.law/reputation/honor-feelings-part1[ja]

https://monolith.law/reputation/personal-information-and-privacy-violation[ja]

Утверждения газеты

В ответ на это, газета “Chunichi Shimbun” заявила:

Факты, указанные в статье, не связаны с совершением преступления подделки и использования печатных документов, и не создают впечатления, что подозреваемый совершил такое преступление. Это факты ареста подозреваемого полицией префектуры Айти за подозрение в подделке и использовании печатных документов, факты объявления об этом аресте полицией префектуры Айти, и факт отрицания подозреваемым обвинений в аресте. Эти факты не могут ухудшить социальную репутацию подозреваемого.

Также они утверждали, что в отношении профессии истца, они использовали термин “самоназванный”, потому что:

Это не создает впечатления, что истец является злонамеренным лицом, не показывающим раскаяния, несмотря на явное совершение преступления. После объявления полицией префектуры Айти, во время интервью с полицейскими, было получено заявление, что подтверждение профессии истца как консультанта не было получено. В связи с этим, мы использовали термин “самоназванный”. Если бы мы написали “консультант”, несмотря на отсутствие подтверждения, это могло бы не отражать реальность, поэтому это выражение допустимо в социальном понимании.

В отношении публикации под настоящим именем, они утверждали:

Свобода выражения и нарушение приватности должны быть согласованы, сравнивая необходимость обоих и рассматривая, находится ли это нарушение в пределах допустимых границ в общественной жизни. Идентификация подозреваемого в преступлении является основным элементом в преступных новостях и, наряду с самими преступными фактами, является важным общественным вопросом. Это также имеет важное значение для обеспечения достоверности новостей, контроля за произвольным управлением информацией следственными органами, предотвращения ненужной путаницы в обществе, вызванной поиском преступника или распространением ложных слухов через анонимные новости. Следовательно, если общественность и общественная цель новостей признаются, и есть достаточные основания верить, что содержание новостей является истинным или вероятно истинным, то незаконные действия, основанные на нарушении приватности, не должны быть признаны, если не установлено незаконное действие, основанное на клевете.

Все компании утверждали это, что является общепринятым мнением.

Решение Токийского окружного суда

Суд рассмотрел статью в газете “Chunichi Shimbun” и заявил:

Если смотреть только на заголовок, то из фраз “Подделка, раскрыта!” и “Договор, не прошел экспертизу” можно понять, что кто-то пытался использовать поддельный договор, который был раскрыт как подделка благодаря экспертизе. Однако, в подзаголовке указано “Арестован директор подозреваемой компании, отрицает обвинения”, и в основном тексте говорится, что “Полиция префектуры Айти… арестовала и объявила об этом”, “Согласно полицейскому участку… есть подозрения”. Исходя из этого, обычный читатель может понять, что статья основана на заявлении полиции, и не может утверждать, что в ней определенно указано, что истец совершил преступление использования поддельного документа с печатью. Статья просто описывает факт ареста истца по подозрению в использовании поддельного документа с печатью и его защиту. Таким образом, статья не может ухудшить социальную репутацию истца.

Суд также принял аналогичное решение по двум другим газетам и не признал клевету. Что касается нарушения чувства чести, суд заявил:

Что касается фраз “Подделка, раскрыта!” и “Договор, не прошел экспертизу”, можно понять, что они содержат нюанс насмешки над истцом как преступником, который был раскрыт за подделку, чтобы привлечь внимание читателей. Однако, это не может быть названо серьезным нарушением, которое никто не мог бы простить, если бы с ним так поступили. Поэтому нельзя сказать, что это превысило общепринятые границы терпимости и нарушило чувство чести истца, и незаконные действия не были совершены.

Что касается нарушения приватности, суд заявил:

Хотя в Японии обсуждается вопрос о пересмотре принципа публикации реальных имен в преступных новостях, на данный момент идентификация подозреваемого в преступных новостях является основным элементом преступных новостей и важным вопросом общественного интереса наряду с самим преступлением. Публикация факта ареста вместе с личной информацией подозреваемого, такой как имя, возраст, профессия, часть адреса, обычно необходима для обеспечения достоверности и точности новостей. Это помогает контролировать, проводится ли расследование правильно, нет ли произвольного манипулирования информацией, и предотвращает ненужные поиски преступника в окрестностях. Таким образом, нельзя отрицать, что необходимость публикации фактов, относящихся к приватности истца, не мала.

Решение Токийского окружного суда от 30 сентября 2015 года (2015 год по Григорианскому календарю)

Суд пришел к выводу, что статьи, которые сообщали о факте ареста вместе с личной информацией подозреваемого, такой как имя, возраст, профессия, часть адреса, имеют значение и необходимость, которые превышают законные интересы в непубликации информации, относящейся к приватности. Таким образом, нарушение приватности не было установлено.

Что касается статьи в газете “Mainichi Shimbun”, суд заявил:

Несмотря на то, что факт подделки документа с печатью не был включен, утверждение, что истец совместно с женщиной подделал договор и был арестован за подделку документа с печатью, отличается от заявления полиции. И подделка документа с печатью и использование поддельного документа с печатью являются явно разными преступлениями, и если истец совершил только использование поддельного документа с печатью, это будет оцениваться как отличное от случая, когда он совершил использование поддельного документа с печатью вместе с подделкой документа с печатью. Поэтому, даже если факт ареста за использование поддельного документа с печатью, указанный вместе с этим, является правдой, нельзя сказать, что было доказано, что важная часть этого факта является правдой.

Суд признал клевету и нарушение чувства чести, и приказал выплатить компенсацию в размере 500 000 иен, адвокатские расходы в размере 50 000 иен, общую сумму 550 000 иен.

Истец обжаловал это решение.

Решение Токийского Высшего Суда

Суд в первую очередь отверг аргументы апеллянта (истца в первой инстанции), согласно которым обычный читатель, под влиянием заголовков статей, мог бы получить убежденность в том, что апеллянт является преступником, использующим поддельные договоры. Суд указал, что заголовки статей лишь отражают факты, такие как обнаружение подделки и отрицательная экспертиза договора, а также фрагментарные факты о том, что поддельный договор использовался для требования денег от солидарного поручителя. Впечатление, которое обычный читатель получает от этих заголовков, и влияние, которое они оказывают, очень ограничены. Кроме того, в тексте каждой статьи указывается, что апеллянт находится под подозрением в преступлении и отрицает эти обвинения. Поэтому суд пришел к выводу, что наличие указанных заголовков не приводит к тому, что обычный читатель получает убежденность в том, что апеллянт является преступником, использующим поддельные договоры.

Таким образом, суд снова отклонил обвинения в клевете. Что касается использования в статьях слова “самоназванный”, суд заявил:

Слово “самоназванный” широко используется в общем контексте, когда подтверждение отсутствует. Если рассмотреть статьи, о которых идет речь, они просто упоминают, что апеллянт, следуя за его адресом, “самоназванный офицер консультационной компании” или “самоназванный консультант”. Нет никаких упоминаний, которые бы навязывали нюанс “на самом деле это не так”.

Таким образом, нельзя признать, что обычный читатель получит впечатление, что апеллянт лжет о своей профессии из-за упоминания “самоназванный”, и нельзя признать, что это выражение само по себе унижает социальную оценку апеллянта.

Апеллянт утверждал, что “упоминание имени апеллянта не имеет никакого отношения к общественности или общественной цели”, однако суд заявил:

Идентификация подозреваемого в преступлении является основным элементом сообщения о преступлении и является важным вопросом общественного интереса, наряду с самим преступлением.

Кроме того, инцидент, связанный с арестом, может подорвать справедливость суда и вызвать сомнения в доверии к всей судебной системе, и это не может быть названо незначительным инцидентом. Это влияет на интересы многих граждан, использующих судебную систему, и поэтому социальное значение сообщения о таком инциденте велико. Следовательно, факты, связанные с арестом в данном случае, являются фактами, относящимися к общественным интересам, и сообщение о них было сделано исключительно в целях общественного блага.

При рассмотрении вопроса о том, допустимо ли в любом случае сообщать в статье о преступлении о личной информации подозреваемого, такой как имя, возраст, профессия, часть адреса, вместе с фактом ареста, следует учесть, что подозреваемый в аресте пользуется презумпцией невиновности, как утверждает апеллянт. Учитывая это, в зависимости от содержания подозреваемого преступления в каждом случае, положения и атрибутов подозреваемого и других конкретных обстоятельств, требование защиты личной жизни может превышать общественность в указанном выше смысле, и сообщение о преступлении, включающее личную информацию, такую как реальное имя, на стадии подозрения, может быть признано клеветой или незаконным нарушением личной жизни.

Решение Токийского Высшего Суда от 9 марта 2016 года (2016 год по Григорианскому календарю)

Однако, в случае данного ареста, суд признал, что подозреваемое преступление нельзя назвать незначительным, и социальное значение сообщения о нем велико. Учитывая, что апеллянт находится на стадии подозреваемого в аресте и является обычным частным лицом, суд пришел к выводу, что сообщение, включающее имя апеллянта, является сообщением о фактах, относящихся к общественным интересам, и не признал нарушения личной жизни.

Кроме того, сумма компенсации ущерба, выплачиваемая газетой Mainichi Shimbun, была увеличена до 1,1 миллиона иен.

Мужчина обжаловал это решение в Верховном Суде, но 13 сентября 2016 года (2016 год по Григорианскому календарю) Третья малая коллегия Верховного Суда отклонила апелляцию, и решение Токийского Высшего Суда вступило в силу.

Вывод

Токийский Высший Суд (Токио Кото Сайбаншо) указал, что в случаях, когда требования защиты приватности превышают общественные интересы, сообщения о преступлениях, содержащие личную информацию, такую как настоящее имя подозреваемого, могут быть признаны незаконным нарушением чести и достоинства или приватности. Однако в данном случае суд решил, что это не относится к рассматриваемому делу.

Тем не менее, данный прецедент не указывает конкретно, в каких случаях публикация реальных имен может быть незаконной. Ожидается накопление судебной практики по этому вопросу.

https://monolith.law/reputation/criminal-record-newspaper-database[ja]

Информация о мерах, предпринимаемых нашей юридической фирмой

В рассмотренном нами прецеденте мнения разделились. Вопросы, связанные с клеветой, требуют высокой степени специализированных знаний. Если оставить ситуацию без внимания, информация может распространиться, что приведет к дальнейшему увеличению ущерба.

Однако, наша юридическая фирма, Монолит, обладает высокой степенью профессионализма в области IT, особенно в интернете и праве.

В последние годы информация, связанная с репутационным риском и клеветой, распространенная в интернете, причиняет серьезный ущерб в виде “цифровых татуировок”. Наша фирма предлагает решения для борьбы с “цифровыми татуировками”. Подробности описаны в статье ниже.

https://monolith.law/digitaltattoo[ja]